Солнце и Луна русской поэзии

«Люблю грозу в начале мая, Но написал кто стих, не знаю, Какой-то гений иль поэт… Да-да, я вспомнил, это Фет!». Примерно так выглядел бы ответ ученика на вопрос, кто написал стихотворение «Весенняя гроза». Еще вариант ответа: «Ну… он еще про природу писал. Про осень и весну. В начальной школе, что-то припоминаю».

И какой парадокс получается: безграничную любовь к Пушкину я успеваю привить даже тем, кто совсем далек от поэзии – и в этом заслуга, безусловно, самого Пушкина, мое дело – лишь предложить, открыть, прочитать, а текст довершит остальное.

С изучением творчества Тютчева дело обстоит сложнее. Стихи всегда «про природу», но это восприятие поэзии на уровне детского мироощущения нужно, безусловно, выводить на новый уровень. Космический, философский. Поэтому моя задача – открыть детям его мир, его непохожесть и неповторимость, его глубину восприятия и гармонию созерцателя, что делает его не сопоставимым и не сравнимым с другими поэтами.
Поэтому сравнивать лирику двух гениев, конечно, можно, но не обязательно. Ведь можно просто наслаждаться их творчеством, совсем как днем мы греемся в лучах солнца, а вечером неторопливо и задумчиво можем смотреть на луну и звезды, впуская иные мысли, ночные.

«И нет преград меж ей и нами –
Вот отчего нам ночь страшна!» – ночь кажется Тютчеву бездной, в которой отражается бытие.

Вспомним Пушкина.

«На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою…» – даже ночью поэт не испытывает таких глубоких переживаний, ему как будто не хочется тратить время на осмысление жизни, он живет полной жизнью, е деля мысли и чувства на дневные и ночные. Природа для него – не Сфинкс, не загадка, а тот естественный живой мир, который он любит и в котором прекрасно себя чувствует. Поэт живет в гармонии с природой, не спрашивая почему, не ищет смысл, как будто, родившись, уже разгадал его. Он не бывает по-настоящему одинок, ведь его образы и герои пестрою толпою населяют его воображение.

Тютчев же сомневается: может, и нет загадки у природы, но сам поэт слишком загадочен и закрыт для окружающих, чтобы так же ярко и сочно проливать свет на свой мир. Солнечным лучом озарил литературу Александр Сергеевич. В таком свете все понятно и просто, красочно и ярко, живо и многообразно, даже если это будет зимняя дорога, на которой встретятся бесы.

Тютчев, скорее, льет тихая и ясная лазурь лунного света, в котором все кажется таким загадочным, таинственным, символичным, божественным. «Где бодрый серп гулял» – как талантливо мастер исключил, не впустил в этот мир природы человека, словно глазами природы описывая происходящее.

Конечно, в их поэзии прослеживаются разные взгляды на природу. Пушкин всегда не прочь взять милого друга с собой, чтобы тот разделил его радость. Для Тютчева высший момент единения с природой, когда он растворен в своем уединении (не одиночестве!), в уединении с Вселенной. Это момент встречи его внутреннего мира с великим началом бытия. Он ведет диалог со звездами, его мир наполнен мыслями и чувствами, о которых он не говорит открыто, а прячет их за символами и сложными образами.

Говоря современным языком, у Тютчева высокий порог вхождения, и не все могут его переступить. Этот порог совершенно отсутствует у Пушкина. Он весь отдается своему милому читателю, это открытая книга жизни, бурный горный поток, фонтан искрящихся чувств. Тютчев – это море, позволяющее прорваться на поверхность стихам, словам и мыслям. Но и тогда он призывает к молчанию. «Молчи, скрывайся и таи. И чувства и мечты свои…»

Пушкин – хаос, движение жизни, Тютчев – миропорядок, космос. Но оба – в гармонии с собой и со своими читателями. Два гения нашей поэзии, луна и солнце русской лирики.


Елена Михайловна Бажина,
учитель русского языка и литературы
Половинская СОШ Краснозерского района