С. Н. Колесова, канд. филол. наук,
преподаватель кафедры философии и гуманитарных наук НГУЭУ

Особенности художественного пространства и семантики ольфакторных образов в лирике А. А. Ахматовой

Дом как в ранней лирике Ахматовой, так и в стихотворениях последних десятилетий пуст («Под крышей промерзшей пустого жилья…», 1915 г.), неблагополучен («И в доме не совсем благополучно…» из стихотворения «Там тень моя осталась и тоскует…», 1917 г.), разорён («Я пью за разорённый дом…», из стихотворения «Последний тост», 1934 г.), покинут («…Кто знает как тихо в доме, / Куда не вернулся сын» из стихотворения «Мои молодые руки...», цикла «Юность», 1940 г.).

Путь героини стихотворений Ахматовой скитальчество, бесприютность, воля. Дом – лишь временный приют странницы на её бесконечном пути.

Бездомье героини обусловлено как внутренними, так и внешними причинами. Если в первом случае героиня может покинуть дом нелюбимого, то во втором – эпоха диктует свои законы, разоряя дома войнами, террором. Дом перестал быть спасительным, закрытым и непроницаемым пространством. В мрачном пространстве, которым стала страна, дома стали проницаемы и открыты для бед. Нет таких засовов, чтобы уберегли. Что-то страшное произошло с миром: дом перестал быть домом, замок – замком, сердце стало «угрюмым зверем», а страна – тюрьмой, гиблым местом. Если раньше (например, в стихотворении «Тебе покорной?..», 1921) для героини дом (замкнутое пространство) казался тюрьмой, то героиня стихотворения «И вот наперекор тому…» (1940) молит о том, чтобы дом стал непроницаем для сил зла, стал замкнутым пространством.

«Опустелый дом» цикла «Реквием» (1935 – 1940) – это не дом, из которого ушли, а дом, из которого уводят.

Вся страна становится тюрьмой, а жители заключёнными в «душных стенах»:

Ты пил вино, ты как никто шутил

И в душных стенах задыхался…

(«Вот это я тебе, взамен могильных роз…», 1940)

Образ «душных стен» отсылает к стихотворению Анны Ахматовой «Привольем пахнет дикий мёд…» (1934) (опубликованного в журнале «Звезда Востока» в 1966-м году за № 6), которое завершает строчка «В душном мраке царского дома…»:

Привольем пахнет дикий мед,

Пыль – солнечным лучом,

Фиалкою – девичий рот,

А золото – ничем.

Водою пахнет резеда,

И яблоком – любовь.

Но мы узнали навсегда,

Что кровью пахнет только кровь…

И напрасно наместник Рима

Мыл руки пред всем народом

Под зловещие крики черни;

И шотландская королева

Напрасно с узких ладоней

Стирала красные брызги

В душном мраке царского дома… [1, с. 180].

В стихотворении Анны Ахматовой «Привольем пахнет дикий мёд…» разомкнутое пространство (приволье) первой строфы сменяется во второй строфе сначала пространством площади, а затем сжимается до пространства «царского дома». «Солнечный луч» поглощается «душным мраком». Кольцо надвигающейся тьмы замыкается.

Звуковой состав лирического стихотворения участвует в воплощении образно-смысловой системы. Льющаяся мелодия сонорных ([л], [м], [н]), зияние гласных (фиалкою), слова, начинающиеся взрывным губным [п] (пахнет, привольем, пыль) оставляет физиологическое ощущение легкости и естественности дыхания. В последнем (восьмом) стихе первой строфы появляются зловеще звучащие сочетания звуков [кр], которые будут главенствующими в звуковом составе второй строфы: [рн], [бр], [рск], [мр], [пр] и т.д. Дыхание сбивается. Затруднённое дыхание человека, задыхающегося в духоте надвигающегося мрака передаётся стечением (столкновением) согласных: «Что кровью пахнет только кровь…»

Существенным элементом художественной образности в стихотворении являются запахи (ольфакторные образы), имеющие сложную смысловую нагрузку. Природные, «реальные» запахи имеют в тексте и символическое наполнение.

Первая строфа начинается с описания аромата дикого мёда, пыли, пахнущих привольем и солнечным лучом. Запах фиалки («фиалкою – девичий рот») прочитывается в стихотворении как символ застенчивости, невинности. Запах влаголюбивой резеды символизирует сердечную привязанность.

Аромат яблока (пахнет «яблоком любовь») напоминает о суде Париса и яблоке раздора (яблоко – один из атрибутов Афродиты, богини любви).

Из череды ольфакторных образов выбиваются золото (ничем не пахнет) и кровь («кровью пахнет только кровь»). Выражение «деньги не пахнут» (не имеет значения, каким путём получены деньги) восходит к словам римского императора (69–79 гг. н.э.) Веспасиана: «Запах дохода хорош, каково бы ни было его происхождение» (стих 14-й сатиры Ювенала).

Образ рук в крови становится центральным во второй строфе. Выражение «умывать руки» употребляется в значении «устраниться», отказаться от отвественности за что-либо». Возникло оно из евангельской легенды. Понтий Пилат (римский прокуратор (наместник) Иудеи в конце 20-х – начале 30-х гг. н. э., при котором был казнен Иисус Христос), отдавая толпе Иисуса Христа для казни, умыл руки и сказал: «Не виновен я в крови Праведника Сего».

Пилат оказывается в одном ряду с героиней трагедии «Макбет» Уильяма Шекспира. Леди Макбет, виновница убийств, совершенных её мужем, пытается в бреду смыть кровь со своих рук (после убийства короля Дункана). При этом леди Макбет названа «шотландской королевой», что отсылает к её, по мысли В. Рецептера, вероятному прототипу – Марии Стюарт [2, с. 199]. Анафорический повтор «И напрасно… /И… /Напрасно» звучит в стихотворении как приговор. От мук совести невозможно избавиться.

Образ рук в крови отсылает к стихотворению Ахматовой «Мне голос был. Он звал утешно…» (1917 г.), в котором «утешный» голос предлагает героине покинуть Россию, однако Ахматова не может принять этот путь, мужественно отмежевываясь от бежавших из России эмигрантов:

«…Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид» [1, с. 135].

Исходя из анализа художественного пространства и ольфакторных образов стихотворения Ахматовой следует отметить, что «в художественном мире Ахматовой пространство существует не само по себе – оно как бы продолжение бытия лирической героини» [3]. Обострённая совесть Ахматовой заставляет её считать себя причастной к ужасам, которые происходили в России в 20 веке. 

Литература

1.                  Ахматова А. А. Соч. В 2 т. М.: Художественная литература, 1986. Т. 1. 511 с.

2.                  Рецептер В. Это для тебя на всю жизнь // Вопросы литературы. 1987. № 3.

3.                  Локша А. В., Козловская С. Э. Структура художественного пространства в творчестве Анны Ахматовой эпохи войны и революции (1914–1921). URL: http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/loksha-kozlovskaya-struktura-hudozhestvennogo-prostranstva.htm (дата обращения: 02.11.2024).